НФОР в абонементе Московской филармонии «Лед и пламень…»

«…Волна и камень, стихи и проза, лед и пламень не столь различны меж собой», – бессмертные строки из пушкинского романа в стихах «Евгений Онегин» выражают суть абонемента, построенного на всевозможных музыкальных контрастах. Излюбленными принципами составления концертных программ сегодня являются монографический (музыка одного автора) или тематический – когда подбираются опусы, раскрывающие ту или иную, нередко внемузыкальную, тему. Но включенные в данный абонемент сочинения редко соседствуют друг с другом: между ними, казалось бы, нет ничего общего. Однако они раскрывают разные грани музыкального искусства своей эпохи, показывая жанры и формы с разных сторон. Временной охват цикла – более 120 лет, за которые классицизм сменился романтизмом, а тот, в свою очередь, прошел все стадии, чтобы уступить дорогу множеству разнообразных течений ХХ века. В предложенных сопоставлениях ярче проступают особенности творческого почерка разных композиторов. Каждый из них предстает как целый мир, отдельная планета. Так, Брух и Дворжак были современниками и работали примерно в одних и тех же жанрах. Но на формирование стиля каждого из них оказали решающее влияние национальные музыкальные традиции, обусловив его самобытность. Дворжак добился наибольшего успеха в симфонических произведениях, Брух же создал один из самых популярных концертов во всем скрипичном репертуаре. Пользуется неизменной любовью публики и Пятый концерт Бетховена, получивший прозвище «Император» за роскошь партитуры. Как и Седьмая симфония Дворжака, концерт создавался автором на вершине славы, оба произведения, несмотря на разность тона, торжественны и монументальны, а в их отдельных частях звучат легко узнаваемые фольклорные мотивы. Грандиозностью замысла и воплощения особенно славятся симфонии Брукнера, а Седьмая – один из наиболее величественных и прекрасных образцов позднего романтизма. Американец Барбер, родившийся спустя 14 лет после смерти Брукнера, воспринял и унаследовал в своем творчестве многие идеалы европейского романтизма. Однако симфоническому циклу он предпочел собственное изобретение – миниатюрные музыкальные эссе. Наконец, две Четвертые симфонии – Шумана и Шимановского, – отделенные друг от друга почти столетием, демонстрируют принципиально разный подход к главному симфоническому жанру, хотя оба решения отклоняются от классических канонов. Шуман назвал свой опус «симфонической фантазией для большого оркестра», объединив принцип свободного построения импровизационной сольной пьесы с формой сонатно-симфонического цикла. Шимановский же, создавая свою «Концертную симфонию для фортепиано с оркестром», опирался, с одной стороны, на симфонии кончертанте Моцарта, с другой – на скрябинского «Прометея». И также обогатил жанровый диапазон симфонии выдающейся партитурой.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *