23 марта 2018 | Светлановский зал Дома музыки
Абонемент «Шедевры на все времена» №2
Солисты: Надежда ГУЛИЦКАЯ, сопрано
Та-Юнг КИМ, фортепиано (Южная Корея)
Дирижер – Владимир СПИВАКОВ
Моцарт. Концерт №23 для фортепиано с оркестром ля мажор, KV 488
Малер. Симфония №4 соль мажор
Владимир Спиваков, продолжая второй абонемент «Шедевры на все времена», предлагает экскурс в лирический австро-немецкий симфонизм. Выдающаяся позднеромантическая симфония Малера соседствует с самым известным, очаровательным ля-мажорным фортепианным концертом Моцарта, где проступают черты музыкального романтизма.
Солировать приглашен корейский пианист-виртуоз, живущий ныне в Германии, Та-Юнг Ким. Для российской публики это относительно новое имя, однако оно заслуживает самого пристального внимания. Ким – лауреат самых престижных международных конкурсов – в Хамамацу, им. Маргерит Лонг в Париже, им. королевы Елизаветы в Брюсселе и ряда других. Он получил образование в Сеуле и Мюнхене, стажировался в Московской консерватории. В Европе этот музыкант сегодня чрезвычайно востребован. Прошлым летом он стал прекрасным партнером Владимира Спивакова и НФОР на гастролях оркестра в Бельгии, но в Москве артисты выступят совместно впервые.
Центральное место в программе отведено Четвертой симфонии Густава Малера. Свои симфонии композитор называл концепциями: «Для меня написать симфонию – это значит всеми средствами современной музыкальной техники построить мир», – говорил он. Его произведения – подлинные шедевры мирового музыкального искусства – стали мерилом исполнительского мастерства для каждого дирижера и для любого оркестрового коллектива, и Владимир Спиваков нашел к этой сложной музыке свой подход и ввел ее в постоянный репертуар НФОР.
«В симфониях Малера ключом к их раскрытию, помимо романтической лирики, стали многочисленные бытовые жанры, введенные австрийским мастером иногда вопреки хорошему вкусу, – пишет профессор Валентина Холопова. – Спиваковские трактовки неожиданно сделали эту музыку хорошо доступной для восприятия, при строжайшем следовании «букве» сложнейших партитур… Спиваков добавил и истинно венского шарма, и настоящей романной любви… он так ярко раскрыл там, помимо философских концепций, любовные откровения композитора, словно всегда носил их в себе».