Канарский фестиваль. Отчет
Наши зажигают
На днях Национальный филармонический оркестр России п/у Владимира Спивакова вернулся с Канарских островов, где дал 4 концерта в рамках престижного европейского музыкального фестиваля «Канария», который проводится ежегодно начиная с 1985 года. Участниками этого фестиваля в разные годы были Мстислав Ростропович, Пласидо Доминго, Клаудио Аббадо, Риккардо Мути, Исаак Стерн, Хосе Каррерас и десятки других vip-персон мирового исполнительства. В нынешнем году наряду с НФОР в фестивале участвовали Венский симфонический оркестр п/у Фабио Луизи, Королевский филармонический оркестр п/у Шарля Дютуа, «Музыканты Лувра» п/у Марка Минковского и симфонический оркестр Штутгартского радио п/у сэра Роджера Норрингтона. Солистами в концертах НФОР выступили талантливый молодой виолончелист из Германии Леонард Эльшенбройх, сопрано Анна Нетребко и бас-баритон Эрвин Шротт, отобравшие титул самого звездного семейного дуэта мировой оперы у еще недавно царивших на музыкальном Олимпе Анджелы Георгиу и Роберто Аланья. Разумеется, именно концерты с участием Шротта и Нетребко стали музыкальной кульминацией и главным событием фестиваля, на которые, несмотря на заоблачные цены, буквально с боями прорывались и местные меломаны, и многочисленные туристы.
Анна Нетребко сегодня уже не нуждается в представлениях и эпитетах. Ее супруг, уругвайский бас-баритон Эрвин Шротт, напротив, известен в основном меломанам и пока далек от статуса мега-звезды, хотя явно стремится завоевать и очаровать слушательскую аудиторию. Надо сказать, у него это блестяще получается. Если Анна безраздельно царит среди сотен самых блестящих сопрано своего поколения и с легкостью решает вокальные задачи любой степени сложности, то ее амбициозный супруг пока не достиг певческих высот, покоренных Руджеро Раймонди и Ферруччио Фурланетто. Однако комплексом своих физических, артистических и вокальных данных Шротт воздействует на аудиторию не менее мощно, чем самые яркие певцы прошлого и настоящего. Он обладает внешностью знойного латинского любовника, фигурой балетного премьера, блестящим актерским дарованием (особенно удаются Шротту партии обаятельных проходимцев в итальянских комических операх), харизмой и убийственным сексапилом. При этом он еще и поет, и весьма неплохо, особенно когда исполняемые партии «ложатся» на его промежуточный между басом и баритоном голос.
Совершенно неподражаем Шротт, когда поет сарсуэлу и танго, которые и были им исполнены в финале концерта под рев испанской публики, получившей в его лице новую икону, способную со временем заменить как Пласидо Доминго, так и Хулио Иглесиаса. Анна же, несмотря на слегка «потемневший» и ставший чуть более плотным голос по-прежнему способна петь и колоратуры, и лирический, и лирико-драматический репертуар с таким естественным звукоизвлечением, безупречностью интонации, округлостью звука и красотой фразировки, что рядом с ней и поставить-то некого, разве что любимицу московской публики блистательную Хиблу Герзмава. Оба солиста оказались крепким орешком для Спивакова. Не потому, что он работает в основном в симфонических жанрах (за последние 20 лет Спиваков продирижировал сотнями концертов с участием самых ярких оперных звезд от Джесси Норман до Рене Флеминг и даже поставил «Пуритан» Беллини в опере Генуи с участием, кстати, того же Эрвина Шротта), а потому, что оба солиста пели чрезвычайно свободно, предоставляя предельно собранному Спивакову «радость» неотрывного следования весьма прихотливой вокальной линии, способной порой без всякой мотивации как зависнуть, так и рвануть вперед с крейсерской скоростью. Особенно доставалось маэстро, когда необыкновенно обаятельные в своей сценической свободе солисты разбредались по сцене вправо и влево, выполняя за его спиной одновременно с вокалом множество сценических действий в прямом контакте скорее со слушательской аудиторией, чем с дирижером. В эти моменты уши Спивакова, казалось, увеличивались в размерах, а на затылке вырастал третий глаз. Тем не менее все номера весьма длинной, но пролетевшей для слушателей как одно мгновение программы, были исполнены оркестром под руководством Спивакова в безукоризненном ансамбле с солистами, артистично и темпераментно, что было по достоинству оценено как публикой, так и звездным дуэтом.
Если Спивакова еще со времен «Виртуозов» в Испании просто боготворят, то НФОР, несмотря на 3 гастрольных тура, известен еще не во всех уголках этой страны. В частности, на Канарах оркестр выступил впервые, и дебют оказался без преувеличения триумфальным. И на концертах с участием Леонарда Эльшенбройха, где были исполнены Первый виолончельный концерт Сен-Санса, «Ромео и Джульетта» и Четвертая симфония Чайковского, и на гала-концертах с участием Анны Нетребко и Эрвина Шротта успех нарастал от номера к номеру и в финале выливался в настоятельное требование оркестровых бисов. После Четвертой симфонии Чайковского следовал блок из четырех бисов, доводивших зал до исступления. А после концертов с Нетребко и Шроттом , имевших оглушительный успех, солисты исполняли по одному бису – арию Джудитты из одноименной оперетты Легара и танго «Роха», после которых, казалось бы, бессмысленно любое продолжение концерта. Но надо знать Спивакова – последнее слово всегда остается за ним. При ликующем зале не дожидаясь окончания аплодисментов после исполнения Шроттом танго маэстро начинал дирижировать великолепным оркестровым номером, подаренным НФОР легендарным Пласидо Доминго – Интермеццо из сарсуэлы Хименеса «Свадьба Луиса Алонсо». И столько было в этом исполнении блеска, виртуозности и открытой, бьющей через край радости жизни, что и вышедшие на сцену во время исполнения оркестрового биса обнимающиеся и пританцовывавшие Анна и Эвин, и полуторатысячная зрительская аудитория на обоих концерта взрывались аплодисментами, переходившими в длительную стоячую овацию.
И фестиваль, и звездная пара мировой оперы настаивают на «продолжении банкета». В планах Спивакова – возвращение с НФОР на завоеванные им Канары и Новогодний концерт в Доме музыки с участием блистательного дуэта.
Лидия Ночнева