Sorry, this entry is only available in Russian. For the sake of viewer convenience, the content is shown below in the alternative language. You may click the link to switch the active language.
Национальный филармонический оркестр России и дирижер Константин Хватынец представили балетную программу
Имя Константина Хватынца лучше известно публике театральной, нежели филармонической. Главный дирижер Московской оперетты (чей оркестр в короткий срок сделался конкурентоспособным), он успешно сотрудничает и с другими столичными театрами. Однако старт его карьеры связан как раз с концертной эстрадой: в числе первых стажеров Национального филармонического оркестра России Хватынец принимал участие в программах «Знай наших!», через которые прошли многие из ярких дирижеров нового поколения, и сразу был замечен. Теперь, в свои 33 года уже став настоящим мастером, он выступает с этим коллективом по несколько раз в сезон.
Мартовский концерт в Зале Чайковского, целиком посвященный музыке Шостаковича, прошел с аншлагом. Публика собралась сравнительно неофитская (судя по неизменным аплодисментам после каждой части), но при этом очень отзывчивая. Не слишком раскрученного пока дирижера принимали с таким энтузиазмом, с каким обычно встречают лишь обладателей самых громких имен.
Дело, наверное, не только в харизме дирижера, но и в характере самой программы, составленной исключительно из музыки балетов. Это, похоже, вообще один из трендов нынешнего концертного сезона. Только за последние месяцы на столичных эстрадах исполняли «Лебединое озеро» Чайковского (БСО с Федосеевым и ГАСО с Юровским) и «Золушку» Прокофьева (MusicAeterna с Теодором Курентзисом). И вот теперь – Шостакович. Однако на сей раз речь шла не о полных партитурах: звучали сюиты и фрагменты из «Золотого века», «Болта», «Светлого ручья», а также отдельные части из балетных сюит № 2 и № 4.
Вся эта музыка сочинялась композитором, еще не достигшим и тридцатилетнего возраста. И что особенно важно, еще не подвергшимся массированному «наезду» с самых верхов, фактически поделившему его жизнь на две половинки. В ней много молодого задора и начисто отсутствует какой бы то ни было трагический надлом. Скажут: но у Шостаковича ведь и в сочинениях раннего периода – начиная с Первой симфонии – звучат порой трагические ноты. Да, конечно, но все же это иной трагизм, внешний по отношению к самому композитору. Он как никто ощущает атмосферу времени, эпохи, предчувствуя трагические повороты, но сам пока еще живет полнокровной жизнью, в которой есть место любви, дружбе и даже озорству…
Музыка этих балетов очень разная по характеру. Здесь бездна юмора, порой неприкрытой насмешки, издевки, но встречаются и моменты чистой лирики, а кое-где (прежде всего, в «Светлом ручье») – явственная стилизация в духе Чайковского или Глазунова. И у Хватынца все эти градации – не только музыкально-стилистические, но и содержательные – прослеживались очень четко. Театральный дирижер par excellence, он обладает драматургическим чутьем и прекрасно понимает, когда требуется легкая ирония, а когда – ядовитый сарказм, где нужны полутона, а где необходимо поддать брутальности, оттянувшись по полной программе, например, в марше бюрократа из «Болта» или канкане из «Золотого века». И оркестр следует за ним самозабвенно, с видимым удовольствием от самого процесса.
А ведь речь идет о НФОРе, позиционирующем себя как «оркестр солистов», что, впрочем, вполне справедливо. Вот и в этой программе прекрасные соло продемонстрировали не менее десятка музыкантов. Понятно, что с таким элитным коллективом, сформированным, как любит подчеркивать его руководство, из самых сливок оркестрового рынка, далеко не каждому дирижеру, даже и очень хорошему, удается найти общий язык, не каждому он раскрывается навстречу. Правда, Хватынцу в чем-то и легче, чем многим другим: он здесь практически родной. Музыканты помнят его первые шаги в профессии, уже тогда, кстати, вполне уверенные. Он многому у них научился, а сегодня уже и сам может им многое дать. Неудивительно поэтому, что у них столь полное взаимопонимание.
Между тем Шостакович отнюдь не принадлежит к тем композиторам, с чьей музыкой Константин Хватынец имеет дело регулярно. Но этот дирижер никогда и ни в чем не выглядит дебютантом. Если не знать, что он что-то делает в первый раз, то вряд ли и догадаешься (как было, например, пару лет назад с его Вагнером с тем же НФОРом). Подчас трудно понять, музыка каких композиторов ему ближе. В Театре Сац Хватынец великолепно дирижировал операми Ефрема Подгайца и Владимира Кобекина, и могло бы показаться, что именно творчество современных композиторов – его прямое дело. Когда мы слышим у него Кальмана или Дунаевского в Московской оперетте, то думаем, что он и эта музыка идеально подходят друг другу. А совсем недавно у него был феерический «Севильский цирюльник» Россини в «Геликон-опере» (с которой он чуть ранее делал также концертное исполнение беллиниевской «Нормы»), и возникала иллюзия, будто он всю жизнь занимается итальянской оперой. Точно так же произошло теперь с Шостаковичем, прозвучавшим, будто это – его давний конек…
Свидетельством огромного успеха стали два номера на бис – и это, заметим, в программе из произведений отнюдь не Чайковского или еще кого-нибудь столь же популярного. Впрочем, может быть, мы просто не заметили тот момент, когда Шостакович (как и Прокофьев) уже и широкой аудиторией стал восприниматься как бесспорный классик...
Фото предоставлено пресс-службой Московской филармонии
Дмитрий Морозов, "Играем с начала"
2017-03-31